Анну Каренину я стал читать после Войны и Мира, и, честно сказать, поначалу, она показалась мне менее интересной. Герои очень долго раскрываются, их не так много, и ты не можешь понять, какие из них играют важную роль, а какие второстепенную. Я долго пытался вникнуть, что да как. Какую роль играет Долли, какую её муж, какую роль играют братья Лёвина. Всё очень медленно развивалось, по-моему мнению. Но здесь я субъективен и возможно не прав. Но чем дальше шла книга, тем сильнее росло напряжение.

Не могу промолчать о самом Льве Толстом. Всё-таки он удивительно писал, я воображал героев романа, как живыми. Да, Толстой описывал внешности людей, описывал их черты, но по сравнению с их душевными переживаниями - внешность ничто. И именно по этим душевным переживаниям я строил образы героев романа. Это-то и удивительно; удивительно насколько Толстой видел и понимал людей, ведь согласитесь, нельзя описать людей не понимая их. Наше воображение, наша фантазия в какой-то степени уже увиденное или понятое нами.

ВНИМАНИЕ СПОЙЛЕР!

Анна Каренина
Перед чтением романа, я представлял себе Анну Каренину некой гордой женщиной, сильно отличающейся от других женщин того времени. Не знаю почему, мне даже имя Анна Каренина, казалось таким красивым, величественным именем. Но моим представлениям было суждено рухнуть в самом начале романа. Да, Анна была уважаема, и даже в какой-то степени величественна, но я забыл, что она всё-таки женщина того времени, и ещё в самом начале, когда она сошла с поезда, она так же как все краснела, так же смущалась, была такой же.

Вронский сразу же влюбился в неё. И это, наверное, первопричина всей следующей роковой судьбы. Сам же Вронский мне не очень понравился. Все ждали, что он сделает предложение Кити, но он сам даже не думал об этом. Более того, он считал, что его поведение - это вполне нормально. И в его защиту хочу сказать, что так и есть. Он даже и думать не мог, что он делает что-то плохое, он даже и думать не мог, что Кити была влюблена в него и ждала решительного шага. В книге романе сказано, что, если бы Вронскому сказали, что от него ждут предложения, он сам бы в это в не поверил и решил, что это какой-то бред. Но всё-таки Вронский был мне неприятен, и я приведу выдержку из романа, которая встретилась позже, но которая подтвердила все мои мысли о Вронском:

Правила эти несомненно определяли, -- что нужно заплатить шулеру, а портному не нужно, -- что лгать не надо мужчинам, но женщинам можно, -- что обманывать нельзя никого, но мужа можно, -- что нельзя прощать оскорблений и можно оскорблять и т. д. Все эти правила могли быть неразумны, нехороши, но они были несомненны, и, исполняя их, Вронский чувствовал, что он спокоен и может высоко носить голову.

Вронский влюбил в себя Анну и разбил её домашний очаг. Да, представительницы женского пола скажут, что Алексей Александрович, муж Анны, был плохим мужем, он не давал ей той любви, которую она, возможно, хотела. Был сух и так далее. Но со своей мужской точки зрения я скажу, что Алексей Александрович мне импонировал. Да, он показался мне немного сухим, но тем не менее я чувствовал в нём что-то, что ещё не было открыто в романе. Я с полной уверенностью скажу, что Анна поступила дурно, неправильно, пусть меня осудят, но это моё мнение.

Толстой описывал Алексея Александровича, как человека постоянно в работе, который больше времени посвящал работе, нежели жене и сыну. И часто Анна думала, что он её не любит. И Толстой часто описывал самого Алексея Александровича, как человека, который боится, что о нём подумают после ухода Анны больше, чем о том, что она, собственно, уйдёт. Но есть несколько моментов, которые оправдывали его первичное спокойствие. Во-первых в книге чётко написано, что Алексей Александрович не любил ревность. И он всеми силами отгонял от себя эту мысль о ревности, об измене. Он говорил, что главное доверие. И я с ним согласен, ревность - это зло. И пусть, кто-то там говорит, что "бьёт значит любит" ("ревнует значит любит"), но это не показатель. Ревность сама по себе - отсутствие доверия. Но он всё же любил её.

-- Дарья Александровна!-- сказал он, теперь прямо взглянув в доброе взволнованное лицо Долли и чувствуя, что язык его невольно развязывается. -- Я бы дорого дал, чтобы сомнение еще было возможно. Когда я сомневался, мне было тяжело, но легче, чем теперь. Когда я сомневался, то была надежда; но теперь нет надежды, и я все-таки сомневаюсь во всем. Я так сомневаюсь во всем, что я ненавижу сына и иногда не верю, что это мой сын. Я очень несчастлив.

Он сделал предложение и отдал невесте и жене все то чувство, на которое был способен.
Та привязанность, которую он испытывал к Анне, исключила в его душе последние потребности сердечных отношений к людям. И теперь изо всех его знакомых у него не было никого близкого

Да, Алексей Александрович не был романтиком и не был подвластен страсти. Напомню, что разница между Карениными была 20 лет. И, возможно, если бы Анна была старше, то ничего не произошло бы и всё продолжалось, как было.

Но она изменилась.

сказала Анна, для которой ложь, чуждая ее природе, сделалась не только проста и естественна в обществе, но даже доставляла удовольствие.

Видимо поэтому современные девушки чаще влюбляются в более страстных юношей, а иногда и в конкретных негодяев. Потому что они не хотят скуки, они хотят больше всплеска эмоций, больше любви. И чаще, до какого-то возрастного порога, им не нравится спокойная, не льющая через край, семейная жизнь. Судить за это? Не имею права и не хочу. Но, как я уже сказал, поступок Анны всё-таки вызвал во мне неприязнь. Но это эмоции, чувства, это не критика ума, стоит отличать эти вещи. Скажу только, если бы для неё эти чувства были бы игрой, то она бы не смогла оставить сына. Но она оставила его, а значит любовь её была искренней, и тут не поспоришь. Это правда.

На протяжение всего романа, я ждал, я надеялся, я хотел, чтобы всё вернулось на свои места. Что Анна вернётся к мужу, я понимал, что это невозможно, что этого не будет, но я так надеялся. Надежда! Это вообще странная штука. Вспомните только Лёвина, который не мог и хотел от неё избавиться. Но в данном случае, хорошо, что он не избавился, но об этом позже.

Но всё катилось в пропасть. Алексей Александрович в своих переживаниях тоже ушёл в другую сторону, в религию, тому причина Лидия Ивановна, которая в самый пик печали Алексея Александровича, воспользовалась этим. И это меня печалит, мне не понравились эти изменения. и Алексей Александрович сам боролся против них. Когда он делал доброе дело для Анны, хотел развода, простил в какой-то степени, он делал это от души. Как только появилась Лидия Ивановна, он начал понимать, что он религиозный человек, и делает уже не ОТ души, а ДЛЯдуши. Большая разница, не правда ли? Он сам это понимал, в романе это было, но я не сделал закладку и не буду сейчас искать это. И его искренность уже не стала такой чистой. И далее он не дал развода.

И Вронский уже не так испытывал страсть к Анне, хотя и любил её. Но ей этого не хватало. И ей не хватало сына, и свет так же её не принимал. А в последний день она так и не выговорилась Долли, к который приехала. И всё закончилось плачевно. Она умерла под поездом. Я этого не ожидал, я даже забыл сцену в начале книги, где мужика задавил поезд. И даже не представлял себе, что так же закончит и Анна. И пусть я не совсем одобрял её, но такой развязки я не ждал. Хотя возможно, это была единственная развязка, которая только и могла быть. Но я опечален, грустен и расстроен. Но что написано пером, того не вырубишь топором. И Толстой вёл нас к этому, это было не спонтанное решение, которое взбрело в голову Толстому, это было намеренно, всё вело к этому. Поэтому не мне судить, и я не буду кричать: зачем Толстой убил Каренину! Так должно было быть, и с этим надо смириться.

Мысли Анны воплотились, Вронский переживал и отправился на сербскую войну, чтобы там погибнуть в бою. Анна хотела, чтобы он мучился и понял, что не прав. Это, возможно, и случилось. Мучился ли Алексей Александрович? Не знаю, я заметил, что он поставил себе блок в тех вопросах, что касается Анны. И этот были была религия и Лидия Ивановна. И мне жаль, что так вышло. Но нам дальше не показали жизнь Алексея Александровича, и стоит только догадываться, как он это пережил.

Мне не нравился Вронский, но где-то позже он стал более симпатичен мне, потом снова менее. И я так и не определился с этим. Мне стало жалко его, но жалость - это ли симпатия? Что вообще такое симпатия. Чёрт его знает. Невозможно словами выразить это. Так же как и нельзя выразить любовь словами. Вся любовь была между строк, но не в словах романа.

Константин Лёвин
(все должны знать, что фамилия была Лёвин. И буква ё пропала из написания. Об этом много говорят, что русская фамилия Лёвин превратилась в еврейскую Левин, но мы не будем опускаться до такого спора).

Лёвин мне сразу понравился. Я провёл некоторые сравнения, и могу сказать, что судьба Лёвина во второй половине книги очень похожа на судьбу Пьера Безухова из Войны и Мир. И ещё один интересный факт, который я узнал, что история Кити и Лёвина - это в какой-то степени (в большей ли малой, я не знаю) судьба самого Толстого. Т.е. его автобиографический роман. От этого и фамилия Лёвин, и самого Льва Толстого звали Лёв, а не Лев, так его печатали во Франции, например. Но нам привычнее называть Лев.

Даже не знаю с чего начать. С любви ли Лёвина к Кити или с его поисках правды, заботах о крестьян и в дальнейшем поиске смысла жизни и Бога ( как и Пьер Безухов), в которого он не верил по началу.

Лёвин был трудолюбив, и любил уединение в своей деревне. Любил косить траву вместе с мужиками и вообще участвовать в их жизни. В те моменты, когда он страдал о Кити, он больше времени уделял мужикам, писал книгу и думал, как же ему сделать их работу лучше. В один момент он почти отказался от надежды к Кити и думал:

Бог дал день, бог дал силы. И день и силы посвящены труду, и в нем самом награда. А для кого труд? Какие будут плоды труда? Это соображения посторонние и ничтожные.

Но тут показалась карета Кити, и он увидел её. Вот так судьба! - подумал я. И все его мысли, рассуждения, которые так были приятны ему, которые казались такими прочными, в миг разлетелись в клочья! Как будто ничего и не было. Всё испарилось, когда он увидел её.

Она не выглянула больше. Звук рессор перестал быть слышен, чуть слышны стали бубенчики. Лай собак показал, что карета проехала и деревню, -- и остались вокруг пустые поля, деревня впереди и он сам, одинокий и чужой всему, одиноко идущий по заброшенной большой дороге.
Он взглянул на небо, надеясь найти там ту раковину, которою он любовался и которая олицетворяла для него весь ход мыслей и чувств нынешней ночи. На небе не было более ничего похожего на раковину. Там, в недосягаемой вышине, совершилась уже таинственная перемена. Не было и следа раковины, и был ровный, расстилавшийся по целой половине неба ковер все умельчаюшихся и умельчающихся барашков. Небо поголубело и просияло и с тою же нежностью, но и с тою же недосягаемостью отвечало на его вопрошающий взгляд.
"Нет, -- сказал он себе, -- как ни хороша эта жизнь, простая и трудовая, я не могу вернуться к ней. Я люблю ее".

Меня так тронул этот момент, когда я представил его одного по среди поля с его мыслями, с его переживаниями и с его любовью. Переломный момент, который и показал нам, что не может быть иначе, нежели любовь и свадьба.

Дальше следует повествование его перемены, его отношение к жизни, к Кити, к новому ребёнку, появление которого и родили мысли о Боге и смысле жизни. Идёт ряд рассуждений, ряд изменений, которые очень трудно охватить и описать.

Я счастлив за него. Хотя Кити не очень понравилась по началу, видимо тому стал её отказ Лёвину, потому что я всей душой был за него. Но и она тоже искала некий смысл жизни, видела его то в жизни мадам Шталь, то ещё где.

Лучше пускай он будет всегда такой, чем как мадам Шталь или какою я хотела быть тогда за границей.

И я рад, что Лёвин (Толстой, и как Пьер Безухов) нашёл ответы, которые ему были так нужны. И сделал выводы, которые мне так понравились.

Откуда взял я это? Разумом, что ли, дошел я до того, что надо любить ближнего и не душить его? Мне сказали это в детстве, и я радостно поверил, потому что мне сказали то, что было у меня в душе. А кто открыл это? Не разум. Разум открыл борьбу за существование и закон, требующий того, чтобы душить всех, мешающих удовлетворению моих желаний. Это вывод разума. А любить другого не мог открыть разум, потому что это неразумно

Противоположность двух романов. Анны и Вронского, и Кити и Лёвина. У Анны всё было хорошо именно с Вронским и любовью, а потом плохо. Лёвин сначала часто ругался с Кити, не понимал, не привык, а потом нашёл ответы на свои вопросы.

Другие персонажи.
Стоит отметить и других персонажей Романа. Долли с детьми и мужем. Долли в какой-то момент позавидовала Анне, что у неё всё так живо и интересно, но когда приехала гостить к ней в деревню Вронского, то поняла, что не смогла бы так жить.

Оставшись одна, Долли помолилась богу и легла в постель. Ей всею душой было жалко Анну в то время, как она говорила с ней; но теперь она не могла себя заставить думать о ней. Воспоминания о доме и детях с особенною, новою для нее прелестью, в каком-то новом сиянии возникали в ее воображении. Этот ее мир показался ей теперь так дорог и мил, что она ни за что не хотела вне его провести лишний день и решила, что завтра непременно уедет.

И пусть муж её был гуляка, она всё равно в какой-то степени любила его, и в какой-то ненавидела. Но всё равно она хорошая женщина, я в этом уверен. И желаю ей счастья (и опять это ощущение, что все эти люди и сейчас живут где-то далеко от сюда, но что они реально есть).

Трудно что-то сказать о братьях Лёвиных, Сергеи Ивановиче и Николае. Сергей Иванович хоть и выглядел весь роман мужчиной, работающим, государственным, серьёзным. А где-то в душе до сих пор любил ту девушку, которая была с ним в молодости и умерла. Такая вот странная душевная рана. Жаль всё-таки, что он не предложил руку и сердце Вареньке. А Николай умер, и хотя он был пьяницей, он был близким Лёвину человеком, которого он любил.

Из семьи Щербацких мне понравился князь, который сразу сказал, что Лёвин должен стать мужем Кити, а не Вронский, как того хотела Княжна. Да и сам князь нравился Лёвину, и взгляды их часто совпадали. Получился отличный мужской тандем.

В общем, я скажу опять тоже самое, что это всего лишь мелочь, а мыслей было очень много, и рецензия получилась очень большая, извиняюсь, если это нехорошо. Но где-то высказаться очень хотелось.

А Лев Толстой - гений. И ему спасибо за его творчество.

Лев Толстой - Анна Каренина

{jcomments on}