Приятель мой, Михаил Иванович, был человеком своеобразным. Он мог месяцами сидеть дома и ничего не делать, но в один прекрасный день сорваться куда-то и исчезнуть. Возвращался он всегда очень усталый, хмурый, запирался снова дома и пропадал.

Мы с ним вместе учились в школе. После школы я пошёл в медицинский университет, а он в педагогический. Дружба наша, всегда бывшая очень сильной, чуть ослабла. Мы меньше общались, меньше виделись, я больше времени стал уделять учёбе и, в конце концов, от нашей дружбы остались лишь редкие встречи раз в два месяца. Он был одинок, а после скоропостижной смерти своих родителей, остался совсем один, после чего ещё глубже ушёл в себя. Но одиночества этого он не чуждался, я не знаю, чем он занимался, когда просиживал целыми днями дома, но иногда, когда настроение его резко возрастало, он вёл себя дружелюбно, и те люди, которые не знали его, никогда бы не сказали, что этот человек может месяцами сидеть дома.

Я знаю, что он работал какое-то время в нашей школе учителем младших классов. Но это было не больше года. Чем он зарабатывал на жизнь, я не имею ни малейшего понятия. Он не любил рассказывать о себе. Через год после смерти родителей он переехал, и жизнь его стала для меня ещё большей тайной. Он оставил лишь свой адрес, но на связь практически не выходил.

Перед самым своим уездом, он пожертвовал какие-то денежные средства на улучшение школы, в которой мы когда-то учились. Я это знаю потому, что за день до уезда, он попросил меня прийти к нему. Он вынес мне какие-то картины и изделия, сделанные из бумаги. Я не могу сказать, что картины, которые он, видимо, писал сам, были безупречны, но они были по-детски радужные, и вызвали улыбку на моём лице. Но если то, что Михаил Иванович мог заниматься картинами, ещё как-то могло уложиться в моей голове, но то, что он занимался ещё и оригами, было для меня удивительным.

Мы погрузили все эти вещи в мою машину и по его просьбе отвезли в детский дом. Потом я отвёз его обратно, и это было последней нашей встречей до того, момента, который я буду описывать.

К тому времени я работал врачом в нашем небольшом городке. И вот как-то раз мне позвонил Михаил Иванович. Я был удивлён, когда услышал, что это он, ведь мы не общались тогда уже года два. Голос его дрожал, он спрашивал меня о причинах головных болей, расписывал симптомы болезни и прочее другое. Я отвечал, но так и не успел спросить у него, что же у него произошло? Он перестал отвечать на звонки, чем крайне меня обеспокоил. Закончив свои дела и взяв отпуск, я выехал к нему по старому адресу, который хранился в моей записной книжке. Но меня ждало разочарование: по этому адресу он больше не проживал. Новый хозяин указал мне место, где предположительно мог находиться мой приятель. Это был дом на отшибе города. Зайдя в подъезд, я был удивлён, как вообще здесь могут жить люди? Я удивился не только, как врач, но и всё моё человеческое нутро взбунтовалось. Зажав нос, я поднялся на нужный этаж и позвонил в дверь. Дверь открыла женщина лет двадцати пяти, я спросил её о Михаиле Ивановиче, и получил утвердительный ответ. Он обрадовался, увидев меня. Я начал расспрашивать его о том, что с ним случилось, тут-то он и рассказал мне эту историю, которую я передам вам с его собственных слов.

Я всю свою жизнь прожил в селе соседнем тому, о котором говорить буду, так что не ругай меня читатель за язык мой не современный.

Есть на окраине одного села в Липецкой области заброшенное кладбище, и стоит рядом с ним один заколоченный деревянный домик. Никто и никогда не пытается в него забраться, и никто никогда его не пытается снести. Есть знающие люди, и говорят они, что живёт в этом доме одна маленькая девочка. И сидит эта девочка постоянно в шкафу, потому как мать её, будучи ещё живой, разозлилась как-то на свою дочь и заперла её в шкафу, а сама ушла. Но вернуться ей не было суждено, а девочке не было суждено выбраться из этого шкафа.

Когда узнали, что умерла мать её, хотели дочку в детский лагерь забрать. Мужик один зайти решил в дом, но так оттуда и не вышел. Потом другой за ним решил зайти, но и он не вернулся. Суеверные люди то были, и решили заколотить они дом от греха подальше. А когда заколачивали, такой крик из дома стоял, что убегали рабочие в страхе. Человек так эдак двадцать смениться успело, пока дом этот всё же заколотили. Известно мне, что один из этих рабочих с ума сошёл, одного же бревном прибило. И ещё два года неурожай в селе том был, пока всё в норму не пришло. Да и то, бывает, среди ночи раздаётся ещё крик детский, а то и плач. И всё зовёт она кого-то на помощь, но бояться все идти туда и стороной этот дом обходят.

Года полтора после того, как заколотили дом, священник один ходил этот дом освящать. И вроде как затихло потом всё, но ровно через месяц исчез он бесследно странным очень образом. Ведь жил он совсем недалеко от церкви, где служил, а убийств в селе этом отродясь не бывало.

Была одна ночь, полнолуние тогда стояло, сильный крик звучал на всё село, доселе такого крика никогда никто не слышал. Заперлись все, и не спал никто, только шептались. Был в том селе мужик один приезжий, военный, знал он эту историю, но только понаслышке. Не выдержал он крика и к дому тому пошёл, хотя отговаривать его пытались, из окон кричали ему, чтобы остался дома. Но не слушал мужик, а идти за ним никто не рискнул.

С час все ждали, когда он вернётся, и крик к тому времени уже утих. Вернулся мужик. Перебороли страх люди, выбежали навстречу ему. Идёт он, за голову держится, а сам плачет горькими слезами, и успокоиться не может, только говорит иногда что-то малосвязное, мол, сидит там в шкафу девочка, и всё зовёт на помощь маму, шепчет тихо-тихо. Мол, видел он её, вся в чёрное одета, глаза чёрные, смотрит она в твои глаза, и спрашивает: «Ты ли это мама?» - и снова плачет.

Завезли мужика того в дом, чай ему заварили успокоительный, спать уложить пытались, но никак успокоится он не мог. Так и проплакал он три дня, пока не умер.

Так и стоит этот дом до сих пор в селе этом, а коли не верит кто, так можете сами приехать, хотя и не советую я вам этого. А жители почти свыклись уже, хотя и до сих пор по ночам порой слышен плач бедной девочки.

Где-то далеко-далеко в неизвестных нам землях жил один славный рыцарь. Был он одинок, и всюду искал себе друзей, но никто не хотел дружить с бедным рыцарем, поэтому жил он в одном отдалённом от города домике. Каждое утро рыцарь рано просыпался, брал свой меч и шёл на поиски приключений. Латы он никогда не одевал, они сковывали его, а он не любил, когда его что-то сковывает.

Он мог часами ходить по лесу и слушать пение птиц, или просто сидеть на берегу озера, любуясь волнами, а когда на его пути встречалась беда, или кому-то была нужна его помощь, он всегда приходил на выручку.

Но даже те, кому он помог, не хотели с ним дружить. Весь город знал о рыцаре, и все считали его сумасшедшим. Они не понимали, как рыцарь может так безмятежно жить и радоваться, все злорадствовали над его добротой и то и дело использовали, когда им это было необходимо.

Но наш славный рыцарь не расстраивался, потому он и был славным, что всюду и везде он видел только радость. Иногда, когда его точно никто не мог увидеть, он уходил на одно огромное поле, клал свой меч на землю и бегал, раскинув широко-широко руки. Когда он уставал, то ложился на землю и лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь ко всему, что происходит вокруг него.

Но однажды, придя на это поле, он увидел прекрасную девушку, которая собирала цветы. Рыцарь очень удивился, ведь раньше на этом поле никого кроме него не было. Он даже немного расстроился, ведь рыцарь считал, что это поле его и только его.

Он подкрался к ней незаметно, как зверь крадётся к своей добыче. И вот когда она оказалась совсем близко, рыцарь увидел её прекрасное лицо. Он даже приподнялся, настолько оно затмило все его мысли.

- Богиня! – тихо воскликнул он. Но оказалось, что сказал он это не совсем тихо, и милая девушка увидела его, чуть смутилась, засмеялась и побежала от него по полю, размахивая корзинкой, в которую она собирала полевые цветы.

Не понимая себя, рыцарь побежал за ней, то и дело окликая её. Но она только смеялась и бежала вперёд, пока не добежала до своего домика, который так же находился вдалеке от города.

Заходить в дом было бы некрасиво со стороны рыцаря. Ведь он рыцарь, а не кто-то там другой! Он немного постоял в надежде, что она выйдет, а потом вернулся на поле, вспомнив, что забыл там свой меч. Он долго-долго искал его, так как поле было очень большое. И когда он всё-таки нашёл его, то пошёл обратно к дому девушке. 

Наступил вечер, когда рыцарь подошёл к её дому. В окошке мерно горела лампадка, но никого видно не было. Он подкрался очень близко, чтобы лучше увидеть её, если она появится. Сам того не замечая, он подходил всё ближе и ближе, пока совсем не прильнул лицом к окну. И в этот самый момент перед его взором появилась она. Милая девушка прошла мимо окна, не заметив рыцаря. Он же не мог оторвать взгляда от её грациозной фигуры, и так бы и остался стоять тут всю ночь, если бы на пороге комнаты не появился мужчина. Он подошёл к девушке, она обернулась и обняла его и в этот момент увидела рыцаря.

Девушка испугалась и громко крикнула; рыцарь же в испуге бросился бежать прочь. Ещё долго он слышал за собой крик мужчины, который пытался догнать его. Но рыцарь оказался быстрее, он бежал и бежал, даже тогда, когда опасность уже миновала. Он так сильно устал, что, в конце концов, просто упал на землю. Он очень удивился, когда заметил, что находится на своём любимом поле. Он сразу успокоился, и решил для себя, что больше никогда не пойдёт к тому дому, больше никогда не пойдёт за той девушкой.

- Мне и тут хорошо! – сказал в слух рыцарь. - На моём старом и любимом поле.

Так он и лежал почти всю ночь, просто смотря на небо и любуясь звёздами, хотя в душе и чувствовал, что что-то уже не так.

Предлагаю вашему вниманию небольшую повесть, которая называется: "В поисках счастья". Мне было бы очень приятно, если бы вы её почитали, может она вам понравится, а может вы её распечатаете и сожгёте от омерзения. В любом случае (даже в самом плохом), мне будет приятно. Если вы ярый любитель чего-то супер нового или вы ярый критик, а может у вас просто плохое настроение, то улчше не читайте, потому что повесть достаточно простая и немного наивная, в ней нет экшена, нет страсти; её можно назвать несколько философской, хотя философия в ней довольно простая. 

А свой отзыв можно оставить на сайте livelib.ru, за это я буду вдвойне благодарен.

В бесконечно далёком месте, там, где нас нет, и никогда не будет, существует то, чего мы никогда не видели, да и никогда и не увидим. 

Начинающий архитектор прошёл в кабинет и занял своё место.

“Всё должно идти своим путём… автоматизированная система… где ошибка… неужели это невозможно”, - думал молодой архитектор, дожидаясь начала занятия. – “Что же я не уловил?”

Внезапно, гул в кабинете утих, и архитектор прервал свои размышления.

- Здравствуйте, - произнёс Преподаватель. – Сегодня мы разместим наши планеты на карте Вселенной. Но для начала хотелось бы узнать, как вы усвоили прошлые темы. 

В кабинете было девять столов, и над каждым столом парил шар. Шары были отличны друг от друга цветом и размером. Преподаватель начал подходить к каждому столу, рассматривая шар и беседуя с его архитектором.

- Ну что ж, Меркурий, расскажи мне о своей планете, - спросил Преподаватель.
- Я помещу её ближе к солнцу, и её движение вокруг солнца будет самым быстрым. Я люблю скорость и специально для этого сделал планету маленькой, чтобы её вращение вокруг солнца было быстрым и резвым. В тоже время моя планета состоит из тяжелых металлов, дабы не быть хрупкой. И хотя она и маленькая, она довольно тяжелая. 
- В таком случае, вращение вокруг своей оси у твоей планеты будет очень медленным, - влез в разговор наш архитектор. – Перепад температуры будет очень большой. Из-за неправильно движения планеты на ней будут места, куда никогда не дойдут солнечные лучи, там будут вечные льды.
- Как это возможно? Ты что-то путаешь, такого не может быть.
- Ладно, ладно, потом мы увидим результаты и узнаем, кто прав, - произнёс преподаватель, шагая к следующему столу. – Венера, как идут твои дела?
- Сначала мы хотели вместе с Меркурием сделать две планеты рядом, но потом он решил отсоединиться от меня поближе к солнцу, так что сейчас я одна, - начала Венера.
- Просто у меня совсем другие вкусы по созданию планет, - ответил Меркурий.
- Не зли меня! – вскрикнула Венера. – Ладно, надо держать себя в руках. 
“Эта планета будет ещё жарче, чем у Меркурия”, - подумал наш архитектор. - “Горячая Венера”
- Ну, а ты что? – обратился Преподаватель.
- Моя планета будет называться Земля. Большей своей частью на её поверхности будет находиться вода.
- Вода? – удивился Меркурий. – Что это за планета такая? Водная!
- Вода – это источник жизни. Будет и суша. На треть Земля будет содержать железо, но столько же будет и кислорода. Будут и прочие элементы, но именно металл даст прочность планете, а вода и кислород будут поддерживать жизнь.
- А ты всё пытаешься создать жизнь, - усмехнулся Меркурий. – Видимо прошлые неудачи тебя не очень смутили.
- Сам размер планеты будет довольно средний, больше Меркурия, - не обращая внимания, продолжил наш архитектор. - Нецелесообразно делать маленькую планету настолько близко к Солнцу.
- А мне нравится идея с водой, - воскликнул Марс. – Только не в таком большом количестве. Хотя моя планета всё же будет меньше, но и подальше от Солнца. 
- Хорошо, - начал Преподаватель. – Следующей планетой будет Юпитер. У нас с ним немного другие планы.
- Да, - подтвердил Юпитер. – Моя планета огромного размера и будет служить некоторым щитом. Во Вселенной достаточно много внешней угрозы для планет, и я ею займусь. Но создать огромную тяжёлую планету довольно сложно.
- Необязательно делать Юпитер из металла, - вмешался наш архитектор. – Достаточно сделать его газовым гигантом. Этого будет достаточно. 
- Какой газ?
- Водород, гелий в основном. Остального по минимуму. 
- На самом деле, меня тоже интересуют именно газовые планеты, - воскликнул Сатурн. – Но помимо них я бы хотел сделать ещё парочку твёрдых спутников. 
- Да-да, это же интересно делать что-то новое. Наша система должна быть разнообразная, - вошёл в разговор Уран. – У нас уже есть горячие планеты, так вот моя планета будет самой холодной и состоять изо льда. И вращаться она будет не совсем стандартно. 
- Тогда моя планета тоже будет ледяным гигантом, - сказал Нептун. – Водный, аммиачный, метановый лёд. 
- Так, - произнёс Преподаватель. – А где Плутон?
- Я здесь, - произнёс Плутон, вылезая из-под парты. – Моя планета совсем маленькая, и её орбита будет не совсем похожа на окружность…
- Плутон, ты не можешь не чудить, - усмехнулся Меркурий.
- Ну и что? У меня будет система планет! Вторая будет называться Харон. Одна будет состоять из азота, вторая из водных льдов. 
- Такую планету и планетой назвать-то нельзя, - произнёс Преподаватель. – Ну да ладно. Доделывайте планеты и разместим их во Вселенной. А там уже посмотрим, как они будут взаимодействовать друг с другом. Правильно ли мы всё предполагали.

***