Спасибо, друг, что посетил
Последний мой приют.
Постой один среди могил,
Почувствуй бег минут.
Ты помнишь, как я петь любил,
Как распирало грудь.
Теперь ни голоса ни сил,
Чтоб губы разомкнуть.
И воскресают словно сон
Былые времена
И в хриплый мой магнитофон
Влюбляется струна.
Я пел и грезил, и творил,
Я многое сумел.
Какую женщину любил!
Каких друзей имел!
Прощай Таганка и кино,
Прощай зеленый мир.
В могиле страшно и темно,
Вода течет из дыр.
Спасибо, друг, что посетил
Приют последний мой,
Мы все здесь узники могил
А ты один живой. |
А Она всё ходила по улицам Ершалаима, А Она всё искала, в какой бы бесчувственный камень Перелить половину Её беспредельного горя – Только не было камня, способного вынести это... Ах, из ран Его кровь заливала, казалось, полнеба!.. И из уст Его желчь затопила, казалось, полмира!.. А из глаз Его боль обращала веселье в безумье – О, Мария, Мария, – как жить в этом мире, Мария?!. Он и грех искупал – но с тех пор этот грех приумножен. Он и ложь попирал – но плодились, как тля, фарисеи, Легионы рабов извлекали железо из ножен, Чтобы рабство своё возвеличить и сделать прочнее... А Мария ходила по улицам Ершалаима, Как слепая, ходила и трогала стены руками – И теплей были камни, чем люди, идущие мимо, И добрее, чем люди, казались Ей мертвые камни... Вон – Иуду несут мимо храма, с веревкой на шее... И опять шелестит это странное слово: "Мессия!.." – Что с того, что пророки в тебе не живут, Иудея – Это ж сын, это сын, это мальчик мой!.. – шепчет Мария. Будет час Его славы и жатвы, Он тронет серпом лишь – И падет виноград, и семь ангелов выйдут из дыма, – Но и в царстве Твоём, о Мария, Ты помнишь, Ты – вспомнишь, – И слеза Твоя капнет на улицы Ершалаима...
|
На планету людей прилетел я вчера. Неизвестно зачем, возвращаться куда? Где мой дом? В облаках? Или в звёздной дали? Я брожу среди скал, весь в дорожной пыли. Я бродягой пришёл и бродягой уйду, Где бы нибыл мой дом, я его не найду. |
Михей Лесничий - Я молюсь о тебе
Я молюсь о тебе: пусть невзгоды пройдут стороною, Я у Бога прошу, чтоб тебя миновала печаль, Чтобы Божья рука была повсеместно с тобою, Чтобы беды ушли навсегда в невозвратную даль,
Чтобы сердце твое наполняли бы радость и счастье, Чтобы мысли твои были чисты пред Богом всегда, Чтобы разум твой светлый не затмевали ненастья, Чтоб тебе не страшны были пропасти и холода,
Чтобы сила твоя возрастала из Божьего слова, И служила для раненных, брошенных, бедных сердец, Чтоб на небе обитель тебе Сам Иисус приготовил, И на голову дал драгоценный нетленный венец,
Но я знаю, что скорби придут в нашу жизнь не однажды, Что еще предстоит очень многие беды прожить, Но я прежде молю, и могу повторить это дважды: Чтобы ты нашел ту, которую сможешь любить… |
Так мало времени, Чтобы надежда всё же вернулась. Жажда к нежности Неождинно в сердце пронулась.
К красоте, любви, К радости, счастью и верности. В сердце колокол бьёт По всемирной и вечной нетленности.
А надежды всё нет, И печаль закрывает глаза, это грёзы. В этом мире реальна лишь смерти, И над смертью пролитые слёзы. |
Ничто не вечно под луной. Ни ты, ни я и не любовь. А только пенье соловья, Да храбро пролитая кровь.
Ведь вспомнят пенье соловья, Как красоту мирских утех. А храбро пролитую кровь, Как жертву за свободу всех.
Они разбудят этот мир, Они заставят вздрогнуть вновь. Чтоб появилась бы на свет И ты, и я, и та любовь. |
Пускай не мог я веселиться, И не умел красиво жить. Зато умел тебя я вечно С большою нежностью любить.
Зато умел смотреть ночами Я с восхищеньем на луну. И рядом представлял с собою Тебя, на свете лишь одну.
Пускай я был просто и робкий, И не герой и не подлец, Зато нашёл твоё я сердце Среди других людских сердец. |
И к людскому крался я жилищу По пустому сумрачному полю Добывать полуночную пищу, Богом мне назначенную долю. Но нежданно в темном перелеске Я увидел нежный образ девы И запомнил яркие подвески, Поступь лани, взоры королевы. «Призрак Счастья, Белая Невеста»… Думал я, дрожащий и смущенный, А она промолвила: «Ни с места!» И смотрела тихо и влюбленно. Я молчал, ее покорный кличу, Я лежал, ее окован знаком, И достался, как шакал, в добычу Набежавшим яростным собакам. А она прошла за перелеском Тихими и легкими шагами, Лунный луч кружился по подвескам, Звезды говорили с жемчугами. |
|
|