Спасибо, друг, что посетил
Последний мой приют.
Постой один среди могил,
Почувствуй бег минут.
Ты помнишь, как я петь любил,
Как распирало грудь.
Теперь ни голоса ни сил,
Чтоб губы разомкнуть.
И воскресают словно сон
Былые времена
И в хриплый мой магнитофон
Влюбляется струна.
Я пел и грезил, и творил,
Я многое сумел.
Какую женщину любил!
Каких друзей имел!
Прощай Таганка и кино,
Прощай зеленый мир.
В могиле страшно и темно,
Вода течет из дыр.
Спасибо, друг, что посетил
Приют последний мой,
Мы все здесь узники могил
А ты один живой. |
|
А Она всё ходила по улицам Ершалаима,
А Она всё искала, в какой бы бесчувственный камень
Перелить половину Её беспредельного горя –
Только не было камня, способного вынести это...
Ах, из ран Его кровь заливала, казалось, полнеба!..
И из уст Его желчь затопила, казалось, полмира!..
А из глаз Его боль обращала веселье в безумье –
О, Мария, Мария, – как жить в этом мире, Мария?!.
Он и грех искупал – но с тех пор этот грех приумножен.
Он и ложь попирал – но плодились, как тля, фарисеи,
Легионы рабов извлекали железо из ножен,
Чтобы рабство своё возвеличить и сделать прочнее...
А Мария ходила по улицам Ершалаима,
Как слепая, ходила и трогала стены руками –
И теплей были камни, чем люди, идущие мимо,
И добрее, чем люди, казались Ей мертвые камни...
Вон – Иуду несут мимо храма, с веревкой на шее...
И опять шелестит это странное слово: "Мессия!.." –
Что с того, что пророки в тебе не живут, Иудея –
Это ж сын, это сын, это мальчик мой!.. – шепчет Мария.
Будет час Его славы и жатвы, Он тронет серпом лишь –
И падет виноград, и семь ангелов выйдут из дыма, –
Но и в царстве Твоём, о Мария, Ты помнишь,
Ты – вспомнишь, –
И слеза Твоя капнет на улицы Ершалаима...
|
|
На планету людей прилетел я вчера.
Неизвестно зачем, возвращаться куда?
Где мой дом? В облаках? Или в звёздной дали?
Я брожу среди скал, весь в дорожной пыли.
Я бродягой пришёл и бродягой уйду,
Где бы нибыл мой дом, я его не найду. |
|
Михей Лесничий - Я молюсь о тебе
Я молюсь о тебе: пусть невзгоды пройдут стороною,
Я у Бога прошу, чтоб тебя миновала печаль,
Чтобы Божья рука была повсеместно с тобою,
Чтобы беды ушли навсегда в невозвратную даль,
Чтобы сердце твое наполняли бы радость и счастье,
Чтобы мысли твои были чисты пред Богом всегда,
Чтобы разум твой светлый не затмевали ненастья,
Чтоб тебе не страшны были пропасти и холода,
Чтобы сила твоя возрастала из Божьего слова,
И служила для раненных, брошенных, бедных сердец,
Чтоб на небе обитель тебе Сам Иисус приготовил,
И на голову дал драгоценный нетленный венец,
Но я знаю, что скорби придут в нашу жизнь не однажды,
Что еще предстоит очень многие беды прожить,
Но я прежде молю, и могу повторить это дважды:
Чтобы ты нашел ту, которую сможешь любить… |
|
Так мало времени,
Чтобы надежда всё же вернулась.
Жажда к нежности
Неождинно в сердце пронулась.
К красоте, любви,
К радости, счастью и верности.
В сердце колокол бьёт
По всемирной и вечной нетленности.
А надежды всё нет,
И печаль закрывает глаза, это грёзы.
В этом мире реальна лишь смерти,
И над смертью пролитые слёзы. |
|
Ничто не вечно под луной.
Ни ты, ни я и не любовь.
А только пенье соловья,
Да храбро пролитая кровь.
Ведь вспомнят пенье соловья,
Как красоту мирских утех.
А храбро пролитую кровь,
Как жертву за свободу всех.
Они разбудят этот мир,
Они заставят вздрогнуть вновь.
Чтоб появилась бы на свет
И ты, и я, и та любовь. |
|
Пускай не мог я веселиться,
И не умел красиво жить.
Зато умел тебя я вечно
С большою нежностью любить.
Зато умел смотреть ночами
Я с восхищеньем на луну.
И рядом представлял с собою
Тебя, на свете лишь одну.
Пускай я был просто и робкий,
И не герой и не подлец,
Зато нашёл твоё я сердце
Среди других людских сердец. |
|
И к людскому крался я жилищу
По пустому сумрачному полю
Добывать полуночную пищу,
Богом мне назначенную долю.
Но нежданно в темном перелеске
Я увидел нежный образ девы
И запомнил яркие подвески,
Поступь лани, взоры королевы.
«Призрак Счастья, Белая Невеста»…
Думал я, дрожащий и смущенный,
А она промолвила: «Ни с места!»
И смотрела тихо и влюбленно.
Я молчал, ее покорный кличу,
Я лежал, ее окован знаком,
И достался, как шакал, в добычу
Набежавшим яростным собакам.
А она прошла за перелеском
Тихими и легкими шагами,
Лунный луч кружился по подвескам,
Звезды говорили с жемчугами. |
|
|
