Трагедия моей жизни заключается в том, что я разучился любить. Как бы это не было странно, это правда. Любовь больше для меня ничего не значит.
Природа не наделила меня красотой, просто мне не досталось или не хватило. Я не был уродом, я просто был. Когда мне было пятнадцать лет, я впервые влюбился в девочку с которой учился в одном классе. Для меня она была красивее всех, в тот момент я начал мечтать. Я ложился спать и думал о ней, воображая, что когда-нибудь мы будем вместе. Тогда я ещё не успел уйти в себя, я был раскрепощённым и общительным мальчиком. И когда мои мечты достигли наивысшего предела, я предложил её погулять вместе. Она сказала, что у неё пока нет времени, но когда-нибудь... И полный надежд, я лёг спать, веря, что у меня есть шанс. Через некоторое время я предложил снова, но мне опять отказали под всё тем же предлогом. В моей душе поселились сомнения. А в один день я увидел её гуляющей со своими подружками. Я понял, что меня просто избегают. Мне было трудно побороть это чувство, я не мог перестать мечтать. Я лишь мог забыть её, но трудно забыть человек, когда он всегда рядом. Но я смог, я смог вырвать этот кусок любви из моего сердца, но та самая романтика, жившая в моём сердце осталась и мечты с новой силой нахлынули на меня, не о ней, но о ком-то.

Одним годом позже я влюбился опять. Я гулял у нас в парке, и навстречу мне шла девушка. Почему-то в её глазах я видел одиночество. Я прошёл мимо, а потом развернулся и пошёл за ней. Она шла и не замечала меня, она была погружена в себя, в свои мысли. Шёл я за ней до тех пор, пока она не вышла из парка. И тогда я решился подойти к ней. Я спросил, почему она такая грустная. Она сказала, что у неё нет друзей и ей совсем не с кем гулять и говорить. Я был удивлён, но в тоже время во мне родилось чувство близости, и я был рад. Мы пошли с ней и говорили. Помню, что я спросил, почему у неё нет друзей. Она что-то ответила о её стеснительности, о том, что она не умеет сближаться с людьми или проще говоря не знает о чём с ними говорить. Тогда я ответил, что всё просто. Ведь я подошёл к ней. Она посмотрела и улыбнулась. Последующие месяцы нашей дружбы я не понимал, что она чувствует ко мне. Мы часто гуляли и разговаривали. Она благодарила меня, что я раскрыл ей глаза. Иногда она смотрела на меня как на друга, а иногда я видел что-то большее. И как всегда я мечтал о сказке. Но все мои мечты разрушились в одночасье, когда она сказала, что встретила одного прекрасного человека и влюбилась в него, и он испытывает к ней тоже чувство. Я радовался вместе с ней, надеясь, что она не заметит, что таится под этой маской радости. Она не заметила. Со временем, мы стали всё реже встречаться. Один раз я видел её со своей второй половинкой. Я видел как они были счастливы. Я пошёл домой и заплакал от боли, окутавшей меня. Пришлось отрывать ещё один кусок любви из моего сердца. Тогда я стал более рассудительным, я повзрослел и поумнел. Я понял, что я буду счастлив только потому, что она счастлива. Я буду счастлив всегда и никакая любовь не сделает мне больно. Но мечты не оставили меня и я мечтал, опять-таки не о ней, но о ком-то.

Я пошёл в институт и полностью углубился в учёбу. Я практически перестал мечтать. Закончил институт с отличием и получил работу. Там-то я и встретил свою последнюю любовь. Она устроилась к нам вскоре после моего прихода и так получилось, что меня приставили к ней опекуном. На работе я помогал ей, я её учил правильно делать те или иные вещи. И как-то раз, в один солнечный день, она позвала меня прогуляться по парку. Я был взволнован, после моих неудачных любовных отношений я совсем разучился общаться с девушками, мне было просто не по себе даже в их обществе. Мы шли и говорили о работе, но потихоньку перешли на личности, я сам не заметил этого, до того мне было хорошо. Я узнал, что она очень любит рисовать. Мы зашли к ней домой, и она показала мне свои рисунки. Они были очень красивые, потом я посмотрел её фотоальбом, в котором были фотографии разных мест, в которых она побывала. И нас снова потянуло к общению, я не помню о чём мы говорили. Я был счастлив тем, как она близко была ко мне. Ближе к ночи мы попрощались и я пошёл домой. Сначала я ничего не чувствовал. Но когда я лёг спать, к своему удивлению, я размечтался. И тогда я понял, что влюбился. Я уже не думал, есть ли у меня шанс. Я слишком привык к тому, что у меня ничего не получится. На следующий день я пришёл на работу. Мы просто общались, я помогал ей то в одном, то в другом. И так на протяжение нескольких месяцев. Но я не мог больше, я не мог сделать первый шаг, потому что слишком боялся неудачи. Я взял отпуск и уехал на месяц в горы, почему то меня потянуло туда. Я опять создал идеал и поместил его в сказку, а она опять рушится у меня под руками. Как песок сквозь пальцы, как вода через сито. Когда я вернулся, мне сказали, что она ушла на другую работу. Я знал где она живёт, я знал её номер телефона, но не предпринимал каких-либо действий. И даже больше того, боясь, что она может прийти, я уволился и перешёл на другую работу. Иногда я ходил к её дому, а иногда даже звонил с уличных телефонов, чтобы услышать её голос. Я сам делал себе больно, а потом сделал то, что должен был сделать я, но надеюсь больше не сделает никто. Я вырвал из сердца последний кусок любви и растоптал его, уничтожил. Я больше не люблю, я больше не мечтаю, я больше не живу. Уничтожив любовь, я уничтожил всю суть человека, которая была во мне. Теперь мне ничего не надо, ничего.

- Петрова! Да как ты вообще смеешь мне такое говорить?, - Леонид Иванович был явно вне себя от злости. Видите ли Петрова не захотела снимать серёжки по его прихоти. Леонид Иванович такой человек, который не любит все эти украшения, косметики и прочую «дрянь» по его словам.
- А почему я должна это делать?, - защищалась Петрова. – В правилах это никак не прописано! Хочу и ношу!
- Ты находишься на моих парах, а значит должна выполнять мои правила! Выходи из кабинета!
- Не выйду!
- Ах, значит, не выйдешь? Ну, тогда сама виновата. Сейчас я схожу за ректором, вот с ним и будешь говорить!, - сказал Леонид Иванович и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.
- Ну, Петрова, тебе сейчас несдобровать, - сказал один из одногруппников. – Сейчас прейдут и будут тебе «втирать» о правилах поведения, об отношения к старшим и о прочих правилах.
- Посмотрим, - ответила Петрова. Конечно, история выжита из пальца. Чего ей стоило снять серёжки. Но Петрова явно не из тех, кто готова идти на поводу у других. Чего-чего, а этого от неё не добьёшься. – А давайте пошутим над ними, ребята?
- Неугомонная ты, Петрова. Всё тебе мало. Хотя с другой стороны, чего терять уже? Что предлагаешь-то?
- Не знаю, давайте, когда они зайдут, мы будем сидеть в таких задумчивых позах и смотреть куда-нибудь в пустоту. Ну, они естественно спросят, чего тут происходит. А мы скажем, что мелодия играет, чтоб они тоже послушали, что так красиво, аж не оторваться.
- Ну и фантазёрка ты, Петрова. Была ни была, интересна их реакция. Ребят, вы как? Согласны?, - ребята согласны.

***

Дверь открылась. На пороги предстал Леонид Иванович.
- Сейчас ректор подойдёт, Петрова и.… А что это вы так сидите?
- Тихо, Леонид Иванович, разве вы не слышите? Это прекрасно.
- Чего я не слышу? Ничего я не слышу! Хватит тут клоунаду устраивать, а ну все марш по своим местам.
- Пожалуйста, тише, эта мелодия, она, она великолепна. Вы только прислушайтесь.
Леонид Иванович попытался что-либо услышать, но не слышал ничего, кроме тишины.
- Ничего не слышу.
- Да вы подойдите сюда, к окну. Сядьте на подоконник, голову вверх поднимите, по желанию глаза закройте. Может, тогда услышите.
Леонид Иванович так и сделал, доподлинно неизвестно, что заставило его это сделать. Толи интерес, толи ещё чего. Но он подошёл, сел и прислушался. А Петрова начала напевать мотив, тихонько, не громко. Кто-то из друзей начал ей аккомпанировать.
- Она прекрасна, - не могла остановиться Петрова.
- Мне кажется, что я что-то слышу, хотя…. Не пойму никак, - сказал Леонид Иванович. – Да, все-таки, кажется, что я что-то слышу. Да, я её слышу. Красиво.
И он слушал. Это было удивительно, ведь Петрова и её друзья всё это выдумали. Но она поняла, что тоже слышит какую-то мелодию. Казалось, что она играет в голове, что это воображение, но и было ощущение, что она играет где-то совсем рядом. Тихая, спокойная мелодия, которую не хотелось перебивать. Все сидели и молчали, толи слушали, толи притворялись, толи просто утонули в своих думах, забыв о времени и о пространстве. Они так и сидели, пока не зашёл ректор, и мелодия в голове не оборвалась.
- Так, Леонид Петрович, рассказывайте, что у вас тут произошло, мне сказали, вы меня вызывали?
- Что? У меня? Ах, да. Да тут такое дело, знаете ли. Нельзя ли переставить мою пару на утро, мне так удобнее будет. Да кстати, все могут быть свободны, пара закончилась.
Все вышли из кабинета.
- Знаете, - начал один из студентов. – Мне в один момент показалось, что мелодия и вправду заиграла.
- И мне тоже, - откликнулись другие.
- Да, возможно и заиграла, - ответила Петрова.

Прими подарок от меня принцесса,
И да, не пышен он, не красен,
И для тебя не будет он прекрасен,
И не проявишь к нему ты интереса.

Дарю я вам его не потому что надо,
А потому что сердце просит действий.
Не увидать такое чувство взглядом.
И не в силах мы предугадать последствий.

Ах, жаль, что я не рыцарь славный,
Не принц я ваш на белом жеребце.
Неправда ли какой-то уж я странный?
По-этому забудьте обо мне.

На царства престоле воссиживал он,
Он был всех сильнее и был он умён.
Он каждому дал пропитание и дом.
Время летело, проходил день за днём.

Что власть с человеком сделать смогла?
Попустил он её, она верх и взяла.

Сгустились тучи и дымом запахло,
Душа у царя потихоньку зачахла.
Что дал он народу, он то и забрал.
Почти опустел людской жизни бокал.

В отчаяние люди на подвиг способны,
Всем нравится запах блаженной свободы.

Огни загорелись повсюду в стране,
Положено было начало войне.
Войне ни за власть, ни за трон.
Взмыла в небо стая ворон.

В тирана царь обратился в тот час,
Остаток добра в его сердце угас.

Столкнулись две тучи, и гром прозвенел.
Бокал людской жизни совсем опустел.
Не в силах народ удержать порыв зла,
Всё опустело, сгорело до тла.

Перевернулась бытия страница,
И люди смирились и стали молиться.

Творившему зло - возвратится в сто крат,
И там где был Рай, вырастит Ад.
Болезнь поселилась в теле царя,
И вспыхнула людям новой эры Заря.

Но что же по правде сгубило царя?

Далёкой звезды нескончаемый луч,
Пытался дойти до земли.
Он пробивался сквозь множество туч,
Её пытаясь найти.

Её осветить хотел он хоть раз,
В кромешной ночной темноте.
Увидеть улыбку её светлых глаз,
И скромность в её красоте.

Расступятся тучи не в силаx сдержать
Порыв бескорыстной любви.
И будет дорогу ее освещать
Межзвёздной души визави.